hunter, hunted
Название: Солнцеворот
Авторы: Eddie Dean и Фалькорр
Фэндом: Анджей Сапковский – Гуситская трилогия
Персонажи и пейринги: Шарлей/Рейневан
Рейтинг: PG-13 (общий)
Жанр: romance,
Бета: Eddie Dean
От автора: это начало цикла драбблов, объединенных одним сюжетом и названием.
№1
читать дальшеНазвание: Sensualitas affectio
Автор: Eddie Dean
Жанр: romance
Персонажи и пейринги: Шарлей/Рейневан
Рейтинг: PG-13
От автора: первый драббл из цикла. Примечание – латыни автор не знает, учиться не у кого, так что если название написано с ошибками – поправьте идиота.
- Что? Что там происходит?
Шарлей поднял голову в указанном направлении и взглянул на толпу крестьян, находившуюся, кстати, точнехонько прямо на пути троицы, таким взглядом, словно без вопроса Рейневана заметил бы шумную компанию лишь в том случае, споткнись его конь об кого-нибудь из гуляк.
Демерит прислушался, наморщил лоб, после чего пожал плечами, вновь теряя к компании малейший интерес:
- Празднуют что-то. Что у нас сейчас? Сбор урожая? Яблочный Спас? День святой Ядвиги?
- Рождество? – с той же вопросительной интонацией в голосе предположил Самсон, заинтересованно косясь на пребывающего в слишком уж нехарактерном для себя состоянии демерита, но Шарлей и бровью не повел, пропустив столь вольное обращение с христианскими праздниками мимо ушей.
Рейневан, с искренним любопытством наблюдавший за народными гуляниями подколки тоже не заметил и, повернувшись с по-детски восторженным блеском в глазах, запросил:
- Давайте задержимся? Ну правда ведь, сколько можно? Мы постоянно от кого-то бегаем, от пары часов, проведенных на сельском празднике хуже нам стать не может…
Смотрел при этом Рейнмар преимущественно на Шарлея, с просьбой и упрямством одновременно, внутренне уже готовясь к тому, что словоохотливый демерит тут же напомнит, что хуже стать может и станет, стоит им с Самсоном хоть на секунду отвести взгляд от неугомонного Белявы; и что стоит напомнить, по чьей вине вся компания вынуждена постоянно бегать и скрываться; и что, не дай Боже, Рейнмар опять вляпается в историю с чьей-то женушкой; и что-де он не готов уносить ноги от разъяренной крестьянской толпы, вооруженной вилами…
- Конечно, - кивнул Шарлей, одним словом повергая готового к многоярусной обороне Рейнмара в удивленный шок. – Я с радостью остановлюсь на кружку-другую пива, да и Самсон, думаю, тоже не откажется.
Рейнмар открыл рот. Рейнмар закрыл рот. И поторопился подогнать коня, пока его друг не передумал и не погнал компанию дальше из самых гуманных побуждений избежать погони самим и блюдя священные узы брака в этой деревне от посягательств ненасытного охотника до чужих жен. То есть его, Рейневана.
Самсон проводил взглядом спину юноши и все с тем же интересом обратил взгляд таких неожиданно умных на своем лице дебила глаз на демерита, тоже глядящего вслед уже смешавшемуся с толпой Рейнмару.
- Надо же… - протянул Самсон, пряча в голосе веселье. – Ты столь часто ругаешь нашего друга за подверженность чувственным аффекциям, что я даже удивлен видеть тебя таким счастливым всего лишь после одного поцелуя, сорванного с его губ на заре, пока он еще спал.
Шарлей метнул на спутника быстрый взгляд, мгновенно возвращаясь к более привычному состоянию и буркнул смущенно-раздраженно:
- Но ты ведь, я надеюсь, умеешь хранить не только свои секреты? – не дожидаясь ответа демерит подогнал своего коня пятками, оставляя гиганта в одиночестве.
Конечно же, секреты Самсон хранить умел. И, конечно, он не станет ставить своих друзей друг перед другом в неловкое положение. Но в самом деле, следить за человеческими чувственными аффекциями увлекательно прямо-таки без меры. И это все-таки основная причина хранить чужие секреты. К чему портить себе развлечение?
№2
читать дальшеРейневан был в отчаянии. Его привычная жизнь пошла прахом. Относительно спокойный мирок, где он жил, полностью разрушен. Окончательно он это понял после предательства Адель Стерчи. Его милой девочки, которая так страстно простанывала его имя, закатывала очаровательные глаза и сжимала круглыми коленками его бедра. А ведь он хотел на ней жениться, украсть, сбежать в Польшу. Мечтал, что она нарожает ему детей, как минимум двух, мальчиков. Но мечтам, увы, не суждено было сбыться.
Его спутники не могли полностью понять его. Шарлей был слишком циничен, что бы говорить о любви серьезно, а Самсон Медок – слишком равнодушно человечен.
Рейневан никогда не считал себя глупым, человека с его образованием трудно так назвать. Только ему не хватало обычной житейской мудрости. И Шарлею, как казалось Рейневану, очень нравилось ему об этом напоминать.
Шарлей. К нему у Рейневана было двойственное отношение. Это Самсон, не смотря на свое нечеловеческое происхождение, был прост как дубина, и так же страшен, как она же в умелых руках.
С одной стороны, Шарлей – занудный и болезненно ироничный уставший человек, так часто язвительный и почти всегда мудрый. От него порицания можно было услышать намного чаще чем похвалу, однако, не мог не признаться себе Рейневан, в этом по большей части была его вина. Шарлей был циничен, груб и совершенно не имел такта.
С другой же стороны, Рейневан признавал, что он – великолепный друг, что на него можно положиться полностью. Для него Шарлей был невероятно умный и здравомыслящий человек. А что до характера – у всех есть недостатки. Вот только то, в чем Рейневан не мог, да и не желал себе признаваться – именно таким ему Шарлей и нравился.
Рейневан уважал его, дорожил их дружбой и считал бы их связь высокодуховной, если бы не ловил на себе иногда столь жаркие ненавистные взгляды Шарлея.
Откуда Беляу было знать, что с силой испытываемых чувств он угадал, только вот вектор поставил противоположный?
№3
читать дальшеШарлей его восхищал. Рейневан понял это не так давно, Точнее, понял это давно, только вот признался себе недавно. Как только наступила возможность, и нашлось время глубоко задуматься. В Narrenturm, в Башне Шутов.
Даже в такой, казалось бы, безвыходной ситуации, Шарлей все равно не терял расположения духа. Улыбался и иногда хлопал Рейневана по плечу, как бы ободряя, отчего тот не мог, не улыбнуться, хотя бы слабо.
Что заметил Рейневан относительно недавно – Шарлей его совершенно не касался, старался избегать любого, даже случайного прикосновения. Только вот в такие случаи ритуальных похлопываний. Почему так, Рейневан не знал и терялся в догадках. Он отчего-то знал, что не противен демериту, но остальных тот не избегал.
Когда они оказались в Башне Шутов, Рейневан очень испугался. Он отнюдь не был мазохистом или душевнобольным – предстоящие пытки в застенках инквизиции пугали его до чертиков. Каждую ночь, если он засыпал – ему снились кошмары, но чаще всего он не спал, жался от холода к телу Шарлея.
Его глаза были закрыт ы, но Рейневан почему-то всегда чувствовал, когда тот спит, а когда просто лежит рядом. И что самое странное – он никогда не отстранялся.
И Рейневан, наверное, никогда бы не догадался об истиной причине странного поведения Шарлея, если бы тот не сорвался.
Пусть тот и казался не пробиваем, кровь, дым и смерть доконали и его. И после произошедшего на распутье, неподалеку от спаленного Войбужа, там, на темной от крови почве, Шарлей его поцеловал. Глубоко, страстно, но так мимолетно. Впоследствии Рейневан даже не знал – а не привиделось ли ему. Но губы саднили, да и демерит его отчаянно сторонился. Тогда Рейневан, может быть впервые, задумался.
Авторы: Eddie Dean и Фалькорр
Фэндом: Анджей Сапковский – Гуситская трилогия
Персонажи и пейринги: Шарлей/Рейневан
Рейтинг: PG-13 (общий)
Жанр: romance,
Бета: Eddie Dean
От автора: это начало цикла драбблов, объединенных одним сюжетом и названием.
№1
читать дальшеНазвание: Sensualitas affectio
Автор: Eddie Dean
Жанр: romance
Персонажи и пейринги: Шарлей/Рейневан
Рейтинг: PG-13
От автора: первый драббл из цикла. Примечание – латыни автор не знает, учиться не у кого, так что если название написано с ошибками – поправьте идиота.
- Что? Что там происходит?
Шарлей поднял голову в указанном направлении и взглянул на толпу крестьян, находившуюся, кстати, точнехонько прямо на пути троицы, таким взглядом, словно без вопроса Рейневана заметил бы шумную компанию лишь в том случае, споткнись его конь об кого-нибудь из гуляк.
Демерит прислушался, наморщил лоб, после чего пожал плечами, вновь теряя к компании малейший интерес:
- Празднуют что-то. Что у нас сейчас? Сбор урожая? Яблочный Спас? День святой Ядвиги?
- Рождество? – с той же вопросительной интонацией в голосе предположил Самсон, заинтересованно косясь на пребывающего в слишком уж нехарактерном для себя состоянии демерита, но Шарлей и бровью не повел, пропустив столь вольное обращение с христианскими праздниками мимо ушей.
Рейневан, с искренним любопытством наблюдавший за народными гуляниями подколки тоже не заметил и, повернувшись с по-детски восторженным блеском в глазах, запросил:
- Давайте задержимся? Ну правда ведь, сколько можно? Мы постоянно от кого-то бегаем, от пары часов, проведенных на сельском празднике хуже нам стать не может…
Смотрел при этом Рейнмар преимущественно на Шарлея, с просьбой и упрямством одновременно, внутренне уже готовясь к тому, что словоохотливый демерит тут же напомнит, что хуже стать может и станет, стоит им с Самсоном хоть на секунду отвести взгляд от неугомонного Белявы; и что стоит напомнить, по чьей вине вся компания вынуждена постоянно бегать и скрываться; и что, не дай Боже, Рейнмар опять вляпается в историю с чьей-то женушкой; и что-де он не готов уносить ноги от разъяренной крестьянской толпы, вооруженной вилами…
- Конечно, - кивнул Шарлей, одним словом повергая готового к многоярусной обороне Рейнмара в удивленный шок. – Я с радостью остановлюсь на кружку-другую пива, да и Самсон, думаю, тоже не откажется.
Рейнмар открыл рот. Рейнмар закрыл рот. И поторопился подогнать коня, пока его друг не передумал и не погнал компанию дальше из самых гуманных побуждений избежать погони самим и блюдя священные узы брака в этой деревне от посягательств ненасытного охотника до чужих жен. То есть его, Рейневана.
Самсон проводил взглядом спину юноши и все с тем же интересом обратил взгляд таких неожиданно умных на своем лице дебила глаз на демерита, тоже глядящего вслед уже смешавшемуся с толпой Рейнмару.
- Надо же… - протянул Самсон, пряча в голосе веселье. – Ты столь часто ругаешь нашего друга за подверженность чувственным аффекциям, что я даже удивлен видеть тебя таким счастливым всего лишь после одного поцелуя, сорванного с его губ на заре, пока он еще спал.
Шарлей метнул на спутника быстрый взгляд, мгновенно возвращаясь к более привычному состоянию и буркнул смущенно-раздраженно:
- Но ты ведь, я надеюсь, умеешь хранить не только свои секреты? – не дожидаясь ответа демерит подогнал своего коня пятками, оставляя гиганта в одиночестве.
Конечно же, секреты Самсон хранить умел. И, конечно, он не станет ставить своих друзей друг перед другом в неловкое положение. Но в самом деле, следить за человеческими чувственными аффекциями увлекательно прямо-таки без меры. И это все-таки основная причина хранить чужие секреты. К чему портить себе развлечение?
№2
читать дальшеРейневан был в отчаянии. Его привычная жизнь пошла прахом. Относительно спокойный мирок, где он жил, полностью разрушен. Окончательно он это понял после предательства Адель Стерчи. Его милой девочки, которая так страстно простанывала его имя, закатывала очаровательные глаза и сжимала круглыми коленками его бедра. А ведь он хотел на ней жениться, украсть, сбежать в Польшу. Мечтал, что она нарожает ему детей, как минимум двух, мальчиков. Но мечтам, увы, не суждено было сбыться.
Его спутники не могли полностью понять его. Шарлей был слишком циничен, что бы говорить о любви серьезно, а Самсон Медок – слишком равнодушно человечен.
Рейневан никогда не считал себя глупым, человека с его образованием трудно так назвать. Только ему не хватало обычной житейской мудрости. И Шарлею, как казалось Рейневану, очень нравилось ему об этом напоминать.
Шарлей. К нему у Рейневана было двойственное отношение. Это Самсон, не смотря на свое нечеловеческое происхождение, был прост как дубина, и так же страшен, как она же в умелых руках.
С одной стороны, Шарлей – занудный и болезненно ироничный уставший человек, так часто язвительный и почти всегда мудрый. От него порицания можно было услышать намного чаще чем похвалу, однако, не мог не признаться себе Рейневан, в этом по большей части была его вина. Шарлей был циничен, груб и совершенно не имел такта.
С другой же стороны, Рейневан признавал, что он – великолепный друг, что на него можно положиться полностью. Для него Шарлей был невероятно умный и здравомыслящий человек. А что до характера – у всех есть недостатки. Вот только то, в чем Рейневан не мог, да и не желал себе признаваться – именно таким ему Шарлей и нравился.
Рейневан уважал его, дорожил их дружбой и считал бы их связь высокодуховной, если бы не ловил на себе иногда столь жаркие ненавистные взгляды Шарлея.
Откуда Беляу было знать, что с силой испытываемых чувств он угадал, только вот вектор поставил противоположный?
(с) Фалькорр
№3
читать дальшеШарлей его восхищал. Рейневан понял это не так давно, Точнее, понял это давно, только вот признался себе недавно. Как только наступила возможность, и нашлось время глубоко задуматься. В Narrenturm, в Башне Шутов.
Даже в такой, казалось бы, безвыходной ситуации, Шарлей все равно не терял расположения духа. Улыбался и иногда хлопал Рейневана по плечу, как бы ободряя, отчего тот не мог, не улыбнуться, хотя бы слабо.
Что заметил Рейневан относительно недавно – Шарлей его совершенно не касался, старался избегать любого, даже случайного прикосновения. Только вот в такие случаи ритуальных похлопываний. Почему так, Рейневан не знал и терялся в догадках. Он отчего-то знал, что не противен демериту, но остальных тот не избегал.
Когда они оказались в Башне Шутов, Рейневан очень испугался. Он отнюдь не был мазохистом или душевнобольным – предстоящие пытки в застенках инквизиции пугали его до чертиков. Каждую ночь, если он засыпал – ему снились кошмары, но чаще всего он не спал, жался от холода к телу Шарлея.
Его глаза были закрыт ы, но Рейневан почему-то всегда чувствовал, когда тот спит, а когда просто лежит рядом. И что самое странное – он никогда не отстранялся.
И Рейневан, наверное, никогда бы не догадался об истиной причине странного поведения Шарлея, если бы тот не сорвался.
Пусть тот и казался не пробиваем, кровь, дым и смерть доконали и его. И после произошедшего на распутье, неподалеку от спаленного Войбужа, там, на темной от крови почве, Шарлей его поцеловал. Глубоко, страстно, но так мимолетно. Впоследствии Рейневан даже не знал – а не привиделось ли ему. Но губы саднили, да и демерит его отчаянно сторонился. Тогда Рейневан, может быть впервые, задумался.
(с) Фалькорр
@темы: Почеркушки на салфетке, Ich liebe Dich
